Английская писательница Джейн Остин
(1775–1817) – постоянный автор современных экранизаций и сериалов.
Да-да, дама, жившая 200 лет назад, – ныне самый востребованный автор.
Пятьдесят экранизаций за вторую половину XX века. Только «Гордость и
предубеждение» экранизирована, а потом и превращена в громадные сериалы
более десяти раз. Почти столько же – «Разум и чувство». О самой Джейн
Остин за последние десять лет сняты пять (!) биографических фильмов –
невероятная вещь. Но еще более невероятно, что все, что мы знаем ныне об
этой «таинственной и неизвестной писательнице» (именно так зовут ее на
родине), – более выдумка, нежели правда, ибо правды не узнает теперь уже
никто. Ведь при жизни мало кто интересовался какой-то там Джейн Остин,
марающей бумагу. А после ее смерти старшая сестра Кассандра Остин сожгла
почти все письма Джейн, которые смогла сыскать. Видно, рассудительная
мисс Касси решила, что нечего посторонним совать нос в чужую жизнь. Да и
мало ли чего там ее впечатлительная сестра могла понаписать!..
Конечно,
осталось главное: пять юношеских произведений, четыре опубликованных
при жизни романа («Разум и чувства», иначе «Чувство и чувствительность»,
1811; «Гордость и предубеждение», 1813; «Мэнсфилд-парк», 1814; «Эмма»,
1816), два романа, вышедших уже после смерти Остин («Доводы рассудка»,
1817; «Нортенгерское аббатство», 1818). Еще есть и три незавершенных
произведения. Но и этого небольшого списка достаточно, чтобы
искусствоведы назвали Джейн Остин Первой леди английской литературы, а
исследователи «провозвестницей реализма», а ее произведения – шедеврами,
покоряющими читателей своей безыскусной правдивостью, глубоким
психологизмом и чисто английским юмором. Словом, Леди-классика
английской словесности. Но какой она была в жизни? Увы, все, на что
теперь мы можем опереться, – это немногочисленные воспоминания
окружающих да пересуды со сплетнями, ходившие в округе…
Доподлинно известно, что Джейн Остин
родилась 16 декабря 1775 года в городке Стивентон графства Хэмпшир в
семье приходского священника Джорджа Остина. Именно в таких семьях,
просвещенных и образованных, и рождались самые воспитанные и начитанные
девочки Англии. Джейн тоже оказалась такой, тем более что и мать ее,
Кассандра Ли, происходившая из обедневшего, но старинного рода, тоже
считала, что ее дочки не должны остаться необразованными, как было
принято в то время. Детей в семье было восемь, Джейн родилась
предпоследней. Она очень любила четверых братьев, ради второго из них,
Джеймса, который не мог говорить с рождения, она даже освоила язык
глухонемых. Но естественно, более всего Джейн была близка с единственной
сестрой – Кассандрой. С ней четыре года будущая писательница училась в
школах Оксфорда, Саутгемптона и Рединга. Но учеба превратилась в кошмар:
мало того что девочки чуть не умерли от голода и тифа, так еще и
директриса измывалась над ученицами. Слава богу, в 1786 году отец забрал
дочерей домой, решив, что лучше уж сам займется их образованием. Это
было мудрое решение, тем более что Джейн погрузилась в мир отцовской
библиотеки. Тогда-то она и поняла, что хочет писать книги. Уже в 1790
году 15-летняя Джейн читает домашним повесть «Любовь и друшба» – да-да,
слово «дружба» еще написано с ошибкой, но зато содержание повести уже не
по-детски глубокое: характеры психологически выписаны, язык наполнен
юмором и насмешками, которые частенько переходят в едкую сатиру. Повесть
посвящена брату, но исследователям творчества Джейн уже с первых
страниц ясно, что эта «девочка-подросток, сидя отдельно от всех в углу
гостиной, писала не для забавы… То, что она писала, предназначалось всем
и никому, ибо было написано не столько для ее времени, сколь для
последующих времен».
Работала Джейн не быстро, исписывала груду
черновиков. Но хуже всего было то, что брать жизненные впечатления ей
было неоткуда. Она редко где бывала, мало с кем знакомилась. Однако
нашла гениальный выход – стала писать письма всем, кого знала. И письма
ее оказались столь яркими, что не ответить на них не было возможности. А
Джейн требовала обстоятельных ответов: что, где и как происходит в
жизни ее респондентов. Жаль, что письма не сохранились. В год смерти
Джейн ее сестра Кассандра потребовала от знакомых отдать письма ей. Что
потом с ними стало – известно…
Что ж, к своим шедеврам Джейн Остин
пришлось подходить окольными путями. Общаясь с узким кругом родных и
друзей дома, она научилась описывать и трепет человеческих душ, и
сарказм, и трагизм положения, поскольку поняла главное: люди везде
одинаковы, как одинаковы и их стремления и тайные мечты. Мало где бывая,
Джейн с истинным блеском описывала и скромные провинциальные дома, и
роскошные гостиные Лондона, ибо подозревала, что и те и другие скрывают
одинаковые «скелеты в шкафу». Знала ли она любовь, испытала ли сама то
чувство, которое столь пронзительно и беззащитно описывала? Родные
признались впоследствии, что да. Джейн даже получила предложение руки и
сердца. Почему она отвергла его? Кто знает… Достоверных свидетельств не
сохранилось, как и имени ее избранника. Зато известно одно: в 30 лет она
надела «чепчик старой девы». Так поступали только те, кто уже не
собирался искать себе супруга. Отчего Джейн повела себя так?
Многочисленные гипотезы, размноженные биографическими фильмами, конечно,
существуют. Но подтверждения им нет.
Что же в таком случае достоверно в ее биографии?
Джейн Остин, чьи писательские усилия
отрицательно воспринимались родными (ведь женщина-писательница – явление
по тем временам шокирующее общество и накладывающее печать
недостойности на все семейство), осталась жить с отцом и матерью. Она
помогала по хозяйству, после смерти отца и обнищания семейства начала
шить на продажу. После того как ее нескольких раз осмеяли в обществе,
вела уединенный образ жизни. Но писать не бросила! И даже добилась
опубликования четырех романов. Увы, они были приняты весьма прохладно.
Да-да, то, что сейчас взахлеб читают по всему миру, тогда не вызвало
даже узнавания автора. «Едва ли есть на свете хоть один значительный
писатель, который жил бы в такой полной безвестности», – констатирует
один из исследователей творчества Джейн Остин.
Все это вызвало хроническую усталость,
депрессию, нервный тремор. Нынче у Джейн диагностировали бы болезнь коры
надпочечников, известную как болезнь Аддисона, но тогда ей могли
посоветовать лишь поездку на воды. В июле 1817 года Остин отправилась к
врачу в Винчестер, но 15 июля ей стало совсем плохо, и 17-го числа она
умерла. Похоронили писательницу в Винчестерском соборе.
Что же осталось, кроме романов? Несколько
воспоминаний домочадцев и друзей семьи. Вот замечание кузины Филадельфии
Остин: «Джейн вовсе не хороша и ужасно чопорна…» А вот строки
безымянной приятельницы: «Она прямая как палка, серьезная и молчаливая
фанатичка… в обществе на нее обращали не более внимания, чем на кочергу
или каминный экран…» И еще: «Острый язычок и проницательность, да притом
еще себе на уме при собственных взглядах – это поистине страшно!»
Заметьте, все эти характеристики высказаны еще до того, как общество
признало романы Джейн. А вот строки, написанные после признания: «Свет
узнал, какой бриллиант запрятан был в этой несгибаемости и жизненной
стойкости, проявленной Джейн» (это слова уже упоминаемой приятельницы);
«…каждый из братьев… видит в своей дочери или племяннице какое-то
сходство с дорогой сестрой Джейн, с которой полностью сравниться,
конечно, никто никогда не сможет» (это строки «любящих родственников»).
И как, скажите, пришлось жить Джейн Остин
посреди всего этого ханжеского окружения?! Но ведь жила, творила,
отстаивая право женщины на творчество и собственный взгляд на мир.
Видно, это было очень непросто, раз ее жизнь оборвалась в 42 года. |
