Она родилась в эпоху, когда дамы носили
пышные юбки с огромными кринолинами, а ушла из жизни, когда дочери и
внучки этих дам открыли для себя юбки короткие и узкие. Она, англичанка,
отважно вторглась в мир моды, где почти безраздельно царили французы.
Она ввела в этот мир многое из того, что нам сегодня кажется само собой
разумеющимся. Она придумывала великолепно-изысканные, смелые наряды и
бельё. Она добилась огромного успеха, будучи женщиной, — и это в те
времена, когда женщине полагалось быть хрупким цветком, украшающим жизнь
мужчин. И, наконец, она была на «Титанике» — и выжила…
Люси Кристиана, дочь инженера-строителя
Дугласа Сазерленда и его жены, канадки Элинор Сондерс, родилась в
Лондоне, в 1863 году. В жилах девочки смешалась шотландская, ирландская,
английская и французская кровь. Семья переехала на Джерси, там родилась
младшая сестра Люси, Элинор (которая в будущем станет достаточно
известной писательницей). Когда старшей девочке было два года, а младшей
всего два месяца, мистер Сазерленд скончался, и миссис Сазерленд,
забрав дочерей, вернулась в Канаду к своим родителям, в город Гелф.
Бабушка со стороны матери, в чью честь назвали Люси, немало вложила в
воспитание и внучек, стараясь вырастить из них настоящих леди. Люси
затем напишет в своей биографии, что интерес к моде появился у неё уже
тогда, в детстве — она сама шила платья для кукол, а позднее для себя и
сестры, так что первой настоящей клиенткой будущей «Люсиль» можно
считать Элинор. Люси, леди Дафф-Гордон
Когда Люси было восемь лет, а Элинор
шесть, их мать вышла замуж во второй раз, и они вернулись на Джерси.
Обычная, спокойная, ничем особо не примечательная жизнь семьи, которая
принадлежала к верхнему слою среднего класса, — вот разве что когда в
1875 году сёстры навестили своих родственников в Англии и возвращались
обратно, их корабль едва не потерпел крушение. И это будет первая
корабельная катастрофа в жизни Люси — к сожалению, не последняя.
В двадцать один год Люси Сазерленд
вышла замуж, став миссис Уоллис, через год у неё родилась дочь Эсме.
Увы, брак сложился неудачно — муж Джеймс оказался алкоголиком и зачастую
изменял жене, несмотря на то, что Люси была очаровательной молодой
дамой. А она… она стала отвечать ему тем же. В 1890 году, прожив вместе
шесть лет, супруги разъехались, а ещё спустя три года развелись. Люси
осталась одна с ребёнком и, как многие другие молодые женщины в её
положении, вынуждена была искать способ зарабатывать на жизнь.
Тут-то и пригодились навыки, полученные
в детстве и юности. Она начала шить на заказ, причём настолько успешно,
что всего через год после развода уже смогла открыть в самом центре
лондонского Вест-Энда собственный салон, «Мэзон Люсиль», который быстро
стал популярным. Уже в 1897 году Люси, отныне «Люсиль», смогла снять
более просторное помещение, а всего за первые девять лет своего
существования салон, расширяясь, переезжал четыре раза.
В чём же секрет успеха Люсиль, ведь
хороших портных было много? В немалой степени — в индивидуальном
подходе. Позднее она скажет: «Я никогда не проектировала платье, не
учитывая характера женщины. Я полагаю, что оно должно обязательно
доставлять удовольствие своей владелице, стать частью ее
индивидуальности». Таким подходом в наше время никого не удивишь, но
тогда это было новаторством! Более того, Люсиль могла не просто сшить
платье, но и создать весь образ в целом, включая аксессуары, причёску,
шляпу… Сегодня мы назвали бы это работой стилиста — и это тоже было
совершенно новым подходом в то время.
Кстати, что оно собой представляло в
том, что касалось моды? Начало нового, XX века, эпоха, которую назовут
«эдвардианской», в честь короля Эдуарда VII, который сменил на престоле
свою мать, королеву Викторию, в 1901 году — это время узких силуэтов,
длинных, туго затянутых корсетов, плавно расширяющихся книзу юбок,
больших шляп, светлых тонов, изысканных кружев, тонких тканей… Этому
миру было суждено просуществовать совсем недолго — «настоящий,
некалендарный XX век» должен был вот-вот начаться, и вместе с прежним
образом жизни уйдут в прошлое жёсткие корсеты, десятки крошечных
пуговиц, длинные подолы, словом, всё то, что сковывало женское тело.
Люсиль же смогла сделать то, что
удавалось немногим — создавать то, что нравится сегодня, и предугадывать
то, что понравится завтра, а зачастую и придумывать это «завтра» самой.
Не в этом ли и заключается мастерство настоящего кутюрье? Именно
поэтому, как писали о Люсиль, «мир женской моды годами лежал у её ног».
В своих воспоминаниях, опубликованных в
1932 году, она писала: «Я обрушилась на поражённый Лондон, Лондон
фланелевых ночных рубашек, шерстяных чулок и объёмных нижних юбок,
каскадами шифона, драпировками, столько же прекрасными, как в античной
Греции».
Полупрозрачные ткани, многослойность,
изящные складки, пышные рукава, глубокие декольте, нежные тона в разных
сочетаниях — Люсиль создавала наряды и для званых вечеров, и для балов, и
для будуаров, и для спален. Она убрала жёсткие кости из корсажей и
отказалась от корсетов, и вдруг оказалось, что женщина может быть
соблазнительной, даже если не стягивать её талию до предела. Наряды
Люсиль делали женщину сексуальной — и для той поры это было вызывающе…
Но так привлекательно! Старые леди возмущались, молодые спешили сделать
очередной заказ.
До Люсиль бельё в основном делали из
батиста, она же предложила кружево, прозрачный тюль и шифон. В газетах
писали: «Так уходят в прошлое серые фланелевые ночные рубашки, которые
обожали наши бабушки, и на смену им приходят восхитительные творения
Люсиль». Сорочки, пеньюары, нижние юбки — смелая леди не стала
ограничиваться рекламными рисунками, как это было принято раньше, а
соблазняла всё новых и новых клиенток фотографиями, на которых
привлекательные молодые девушки демонстрировали тончайшие произведения
портновского искусства. Можно сказать, это были первые фотомодели,
показывавшие бельё!
Но Люсиль не стремилась к эпатажу, она,
по её словам, пыталась «выразить душу женщины» через то, что та на себя
надевает, и пусть это будет неглиже, почему нет? Она создавала наряды, в
том числе и для будуара, у которых были собственные имена, — на них
Люсиль вдохновляли театр, литература, живопись, да и просто жизнь,
кипевшая вокруг неё.
Кого только не было среди её клиенток!
Великая балерина Анна Павлова, герцогиня Мальборо, королева Испании,
королева Румынии, наконец, супруга наследника Эдуарда VII, впоследствии
Георга V — Мария Текская, не говоря уже о десятках и сотнях других, не
таких известных дам. И все они хотели заполучить очередной прекрасный
наряд с необычным романтическим названием, в котором можно было
позировать для портрета или принимать гостей, освободившись от узкого
корсета, но чувствуя себя при этом красивой и желанной.
В «Мэзон Люсиль» открылась «Розовая
комната», в которой выставлялись соблазнительное белье и экзотические
духи — настоящее царство соблазна. О, Люсиль знала толк в белье…
Фрэнсис, графиня Варвик, любовница короля Эдуарда, принимавшая его в
спальне с чёрным шёлковым бельём и таким же пологом, заказала у Люсиль
неглиже из чёрного атласа и чёрных же кружев, а супруга премьер-министра
— сорочки и панталоны из фиолетового атласа. Её клиенткой стала и
принцесса Эна, которая готовилась к свадьбе с королём Испании, — всё
приданое было сделано из белого атласа с аппликациями из белого кружева,
украшенного кое-где крошечными букетикам из флёрдоранжа, атрибута юной
невинной невесты. Сегодня мы можем только вздыхать, глядя на эскизы,
читая описания и рассматривая сохранившиеся вещи, которые неутомимо
придумывала и воплощала для своих клиенток, от аристократок до
представительницы богемы, Люсиль, Люси Дафф-Гордон.
Да, у неё теперь была другая фамилия.
Люсиль была талантливым кутюрье, но вот в финансовых вопросах
разбиралась плохо, так что когда некий баронет, сэр Космо Дафф-Гордон,
предложил помочь разобраться с ними, она с удовольствием приняла это
предложение. А вскоре последовало и второе — руки и сердца, и успешное
деловое партнёрство переросло в не менее успешное супружество. В 1900
году Люсиль стала леди Дафф-Гордон. Правда, несмотря на то, что супруг
был, что называется, настоящим британским аристократом, вращалась она в
основном всё же не в аристократических кругах, а богемных.
В немалой степени это было обусловлено
тем, что Люсиль создавала наряды не только для реальной жизни, но и для
жизни на сцене. Она начала сотрудничать с лондонскими театрами; так,
одной из самых известных постановок с её костюмами была «Весёлая вдова»,
лондонская премьера которой состоялась в 1907 году. Позднее она будет
одевать и участниц знаменитого шоу «Девушки Зигфельда», и киноактрис,
когда появится кино.
Именно театры и фильмы принесут Люсиль
мировую известность. Красавицы актрисы, певицы, танцовщицы, выступавшие
на сценах Парижа и Нью-Йорка, фланировавшие по их улицам, принимавшие
местных поклонников, верные клиентки Люсиль, заказывавшие у неё всё, от
вечерних платьев и манто до белья и шляп, вызывали восхищение и
стремление подражать. И это было возможно — достаточно обратиться к леди
Люси Дафф-Гордон, Люсиль…
Филиалы её модного дома появлялись в
других городах и странах, в 1912 году её личный доход составлял
четыреста тысяч долларов в год, а к 1918 году — два миллиона в год.
Много? Но всё это было заслуженно. Люсиль трудилась изо всех сил.
Она устраивала новаторские показы, на
которых манекенщицы демонстрировали наряды, с 1897 года. Со временем эти
показы становились всё более эффектными, и, конечно, от современных,
где высокие худые девушки решительной особой походкой быстро проходят
туда и обратно по длинному подиуму в зале, битком набитом прессой, были
очень далеки. Это были изысканные мероприятия, на которые рассылались
приглашения немногочисленным избранным гостям. В салоне, убранном, как
роскошная гостиная в частном доме, тихо играл оркестр, тщательно
отобранные красавицы с пышными сценическими именами — от Гебы до
Коризанды — изящно скользили перед сливками общества, а завершалось всё
традиционным британским чаепитием. И можно сказать, что если благодаря
Чарльзу Фредерику Ворту появилась профессия манекенщицы, то с помощью
леди Дафф-Гордон появился прообраз супермоделей — тех, которыми
восхищаются, чьи фотографии в прессе восхищённо и жадно рассматривают…
Кроме того, Люсиль была первым
представителем Высокой моды, который пошёл на сотрудничество с
производством готовой одежды и с рассылкой по почте одежды, заказанной
по каталогам. Под её покровительством в ателье, разбросанных по Европе и
США, работали талантливые молодые модельеры, которым в своё время
предстояло прославиться самостоятельно — скажем, Норман Хартнелл, чьими
услугами долгие годы будет пользоваться британская королевская семья,
автор коронационного наряда Елизаветы II. Под маркой «Люсиль» начала
появляться не только одежда, но и обувь, аксессуары, духи, предметы
интерьера, приятные мелочи — словом, всё то, что сегодня столь привычно
для нас появляется в дополнение к основным коллекциям модных дизайнеров;
но этого до неё не делал почти никто. Другие кутюрье тоже одевали
известных женщин, но именно Люсиль одевала тех, кому остальные хотели
подражать, — то есть, как сказали бы сегодня, «трендсеттеров», тех, кто
задаёт направление в моде. И оказалось, что влиятельность кутюрье
определяется, помимо прочего, и тем, кто его клиент! И что важно не
только создавать красивые вещи, но и делать так, чтобы о них узнавало
как можно больше людей — по сути, пиар. Да, она во многом была первой…
Ей приписывают даже изобретение слова «шик»!
В 1910 году Люсиль придумала юбку с
разрезом, чем, конечно, потрясла множество чопорных дам. Но сама она
считала: «Пусть бы я даже больше ничего и не сделала в жизни, но я
показала, что женская ножка может быть воплощением красоты, а не только
"частью тела”, о которой можно говорить только шёпотом, в примерочной».
Она восхищалась красотой: «Как
скульптор, который видит, что его мечты воплощаются в линиях, я видела
воплощение моих — в летящей шифоновой драпировке, в ниспадающих складках
атласа… Меня опьяняло то, что я брала мерцающие шелка, лёгкие, как
паутинка, кружева, изящные ленты всех цветов радуги, и создавала из них
такие чудесные наряды, что их могла бы носить принцесса из волшебной
сказки».
И при этом Люсиль сама была чрезвычайно
эффектной женщиной. Небольшого роста, изящная, с рыжими, тициановскими,
волосами, она, умевшая, как никто, подобрать клиенткам то, что будет им
к лицу, умела подать и себя. Изысканные наряды, длинные нити жемчуга,
роскошные головные уборы — недаром её часто называли «женщиной, которая
одевается лучше всех в мире». Она была, как сказали бы сейчас, «иконой
стиля». Её фотографировали, у неё брали интервью, о ней писали. Она и
сама писала — конечно же, о моде (скажем, для журнала «Харперс Базаар»),
и к кому прислушиваться, как не к той, кто одевает королев и звёзд
сцены и кино, к той, чьи коллекции покорили Париж, столицу моды.
К Люси, леди Дафф-Гордон, пришла
настоящая слава. Правда, в один непрекрасный момент она оказалась
достаточно скандальной и связанной вовсе не с тем, что она делала, а где
побывала…
В 1912 году они с мужем отправились в
Нью-Йорк, не подозревая, как и все остальные пассажиры, что роскошному
новому судну не суждено довезти их до места назначения. 14 апреля
«Титаник» столкнулся с айсбергом… Сэр Космо, Люси и её секретарь были
среди тех, кому достались места в спасательных шлюпках. А после того как
выживших пассажиров спасли, начали распространяться слухи, что сэр
Космо подкупал членов команды, чтобы те не брали в шлюпку людей,
оказавшихся в воде, и не перегружали её (хотя на самом деле он просто
предложил им материальную помощь на будущее). Пресса раздувала скандал,
чете пришлось выступать в суде; сэр Космо был признан невиновным, но
подозрения, оскорбления и связанные с этим переживания стоили им обоим
здоровья.
Их частная жизнь вскоре разладилась —
муж обнаружил, что у Люсиль есть молодой любовник. Если честно, он был
не первым за эти годы… А несколько лет спустя Люсиль снова оказалась
вовлечённой в судебное разбирательство, и на этот раз дело касалось её
модного бизнеса. Её американский рекламный агент в 1917 году обвинил
леди Дафф-Гордон в нарушении условий соглашения и выиграл дело. Впрочем,
этот процесс оказался не последним.
Империя моды, которая процветала
столько лет, внезапно начала расшатываться, и Люсиль теряла над ней
контроль, причём это касалось как финансов, так и творческой стороны
дела. Быть может, дело было и в том, что она уже не была так молода, как
раньше, и у неё просто не хватало сил добиться своего? Это когда-то,
как она говорила, чем больше она чувствовала сопротивление, тем
решительнее рвалась вперёд, а теперь, когда ей было за пятьдесят… В 1923
году Люсиль была вынуждена объявить о своём банкротстве.
Но это не означало, что она покинула
сцену. Люсиль продолжала выполнять заказы некоторых своих клиентов в
частном порядке, держала магазин готовой одежды, продолжала писать о
моде для журналов. В 1932 году вышла её автобиография — очень
увлекательное чтение.
А в 1935 году Люси, леди Дафф-Гордон,
не стало — у неё был рак груди, однако умерла она от пневмонии. Мужа
своего она пережила на четыре года.
Эпоха, когда Люсиль царствовала в моде,
к тому времени давно прошла, но многое из того, что она придумала,
продолжало развиваться, равно как и многое, из того, что она сказала,
верно до сих пор. Ну, например, нужно ли пытаться следовать моде? Выбор
за вами: «Мода — для большинства, стиль — для немногих».
|