Его справедливо называют одним из
самых влиятельных дизайнеров второй половины XX века. Одного того факта,
что он возглавил дом моды знаменитого Кристиана Диора, когда ему было
всего двадцать один и смог спасти от финансового краха и вдохнуть в него
новую жизнь, было бы достаточно, чтобы вписать его имя в историю моды.
Однако это было только начало его блистательного пути, и, как написал
французский историк моды Франсуа Бодо, «дыхание юности и поразительная
способность понимать нужды современников привели к тому, что монограмма
"YSL” наложила свой отпечаток на целую эпоху». Ив Сен-Лоран
Ив Анри-Дона Маттьё-Сен-Лоран родился в
1936 году в Алжире, в городе Оране. Как и многие будущие модельеры, Ив
начинал с бумажных куколок и нарядов для своих сестёр. В семнадцать лет
он решился принять участие в конкурсе, объявленном Международным
секретариатом шерсти для молодых дизайнеров, и отправил несколько
эскизов. И… занял призовое место! Вместе с матерью он отправился в
Париж, чтобы принять участие в церемонии награждения, и там состоялась
встреча, которая помогла Иву определиться с будущим — редактор
французского «Вога», Мишель де Брюнофф, на которого работы молодого
человека произвели очень хорошее впечатление, предложил ему серьёзно
подумать о карьере модельера. И Ив последовал его совету — ненадолго
вернулся в Оран, закончил среднюю школу и уехал в Париж, где осенью 1954
года начал учиться в Школе при парижском Синдикате Высокой моды.
В том же году он вновь принял участие в
конкурсе и вновь получил первое место в категории «платья» (за дизайн
пальто первое место получил тогда Карл Лагерфельд). Вскоре он показал
свои очередные эскизы Брюноффу, и тот не без удивления обнаружил
сходство с эскизами, которые буквально перед этим показывал ему Кристиан
Диор. И он решил представить талантливого молодого человека великому
мастеру, рассчитывая, что они смогут найти общий язык. Так и оказалось —
посмотрев портфолио Ива, Диор сразу предложил ему место ассистента в
своём доме моды. Позднее Ив вспоминал, что стеснялся даже разговаривать
при этом великом человеке. «Он научил меня основам мастерства. Что бы ни
случилось после, я никогда не забуду тех лет, которые провёл рядом с
ним».
Поначалу, как и все подмастерья, он
выполнял не самые ответственные задания, однако шло время, и он стал
делать то, о чём мечтал, — рисовать эскизы. Диор ценил талант молодого
человека, и даже больше, чем он ожидал, — уже в августе 1957 года он
сообщил мадам Маттьё-Сен-Лоран, что рассчитывает сделать её сына своим
преемником. Новость потрясла и её, и его, но всё это казалось делом
отдалённого будущего, ведь Кристиан Диор в ту пору был ещё достаточно
молод, всего пятьдесят два года. Однако уже в октябре его не стало… И Ив
Сен-Лоран, которому недавно исполнился двадцать один год, обнаружил
себя на месте всемирно признанного кутюрье, месте, которое накладывало
огромнейшую ответственность.
Он представил свою первую коллекцию в
январе 1958 года, когда после смерти Диора прошло три месяца, и все, кто
должен был присутствовать на показе, не могли не спрашивать себя,
справится ли молодой дизайнер с таким безумно трудным заданием, как
поддержать имя великого дома моды на достойном уровне? Он справился, и
сделал это с блеском — коллекция, которая получит название «Трапеция» и
станет классикой, вызвала бурю восторга: «Традиции великого Диора будут
продолжены», «Сен-Лоран спас Францию». Всего Сен-Лоран (он, для
удобства, сократил свою длинную фамилию) создал для дома «Диор» шесть
коллекций.
Однако не всё шло гладко. Если
Кристиан Диор в своём творчестве ориентировался на взрослых женщин, то
молодой Сен-Лоран предпочитал творить для молодых. Так, его весенняя
коллекция 1960 года была не просто молодёжной, а вызывающе молодёжной —
чёрные кожаные мотоциклетные куртки, короткие юбки. Это вызывало
недовольство тех клиентов, которые любили дом Диор за другое, и вызывало
недовольство руководства компании. И когда в 1960 году Сен-Лорана
призвали в армию, то это произошло, как считают некоторые из его
биографов, потому, что Марсель Буссак, глава компании, предыдущие
несколько лет спасал главного дизайнера дома от призыва, а теперь, решив
его заменить, не стал этого делать.
Как бы там ни было, в армии Сен-Лорану
пришлось нелегко. Хрупкий молодой человек, да ещё обладатель такой, с
точки зрения большинства, немужественной профессии, как модельер, не
вызывал бы в сослуживцах симпатии, наверное, в любом случае, а если
учесть, что его склонность к мужскому полу, видимо, тоже быстро стала
очевидной и вызвала у окружающих неприязнь, которая выражалась в
постоянных нападках… Словом, неудивительно, что это привело к нервному
срыву, и уже через три недели Сен-Лоран попал в госпиталь. Ситуация
только ухудшилась, когда он получил новость из Парижа — о том, что его
место в доме Диора уже занято. И в результате ему пришлось провести
немало времени в Валь-де-Гра, военном госпитале, где лечение нервных
заболеваний в ту эпоху тоже не отличалось деликатностью —
сильнодействующие лекарства, электрошок… С подорванным физическим и
психическим здоровьем Сен-Лоран вышел оттуда для того, чтобы начать всё
сначала.
Ещё в самом начале своей
самостоятельной карьеры у Диора, он познакомился с Пьером Берже,
человеком, с которым у него было очень много общего. Это была и любовь, и
дружба, и партнёрство — Берже, который был старше на шесть лет,
находился рядом, помогал, поддерживал; именно с его помощью Сен-Лоран
вышел из госпиталя раньше, а затем, подав в суд на дом Диора, получил
материальную компенсацию, около ста тысяч долларов. И тогда было решено —
нужно открыть собственный дом моды. Оправившись от потрясений, придя в
себя, разыскав с помощью Берже спонсора, Сен-Лоран так и сделал — в
январе 1962 года открылся дом «Ив Сен-Лоран».
Первая же коллекция произвела фурор; о
ней писали — «лучшая коллекция костюмов со времён Шанель», и уже после
второй стало ясно, кто именно будет задавать моду на ближайшие годы. А
оказалось — больше, чем на два десятилетия… С того времени модельер стал
звездой мирового уровня, со всеми плюсами, но и со всеми минусами
такого положения. Однажды он сказал, что этот мгновенный успех загнал
его в ловушку. Что ж, ему ничего не оставалось, как сезон за сезоном,
год за годом оправдывать ожидания окружающих.
Кристиан Лакруа однажды сказал: «В
этом веке было немало великих дизайнеров, но ни одного такого уровня.
Шанель, Скьяпарелли, Баленсиага и Диор — все они были выдающимися
творцами. Но все они работали в рамках определённого стиля. Ив Сен-Лоран
куда более разносторонний, как будто он объединяет их в себе. Иногда
мне кажется, что он воплощает формы Шанель, великолепие Диора и
остроумие Скьяпарелли».
Одни только названия его коллекций
могут дать представление о широчайшем спектре интересов и источников
вдохновения Сен-Лорана — «Мондриан» и «Поп-арт», «Африка» и «Сафари»,
«Русские балеты» и «Веласкес», «Пикассо» и «Матисс», коллекции,
посвящённые Марлен Дитрих, и коллекции, посвящённые литературе. Театр,
живопись, опера — всё находило собственное, особенное преломление в его
творчестве.
Вечер, как полагал Сен-Лоран, это
время «для фольклора», и в его вечерних нарядах встречались мотивы
Марокко и Центральной Африки, Китая и Перу, Греции и России; или же это
были изысканные ретро-ассоциации, например, с 1920-ми или 1940-ми.
Что касается повседневной одежды, то
Сен-Лоран говорил: «Из всего, что я создал, больше всего мне нравится
то, что я заимствовал из мужского гардероба; блейзер, брючный костюм,
тренч, бриджи, шорты, куртка-сафари, футболка, костюм, своеобразие
костюма, двойственность всего этого — то, что меня интересует». С его
лёгкой руки эти «мужские» предметы гардероба входили в гардероб женщин. И
пусть поначалу брюки и даже смокинги на представительницах прекрасной
половины человечества вызывали бурю протеста — как у сильной половины,
так и у более консервативных представительниц своего пола — разве могут
женщины теперь представить, как жили без них раньше?
Сен-Лоран видел, что Высокая мода
уходит в прошлое и, по его словам, продолжал выпускать коллекции «от
кутюр» только потому, что «не хотел быть морально ответственным за
выбрасывание ста пятидесяти сотрудников на улицу». В 1966 году он
запустил линию прет-а-порте, и при этом был первым дизайнером, который
это сделал, затем последовала третья линия, ещё менее дорогая. И
несмотря на великолепие и изысканность его творений Высокой моды, именно
прет-а-порте сделало его не просто известным, а безумно популярным.
Его коллекции всегда вызывали бурю
эмоций, и среди них было не только восхищение, но и возмущение. Но
Сен-Лоран всегда делал только то, что хотел. Когда в 1970-х, выпустив
мужской аромат, он снялся для его рекламы полностью обнажённым (и только
в неизменных своих очках), что, опять-таки, вызвало очередную бурю, он
честно признавался: «Я хотел скандала». Даже аромат «Опиум», ставший
классикой, был кое-где запрещён, поскольку название, как сочли в
некоторых странах, пропагандировало наркотики.
Частная жизнь Сен-Лорана была
достаточно сложной. Его всегда окружали люди — друзья и приятели,
однако, как говорил Пьер Берже, самый, наверное, близкий его человек,
Сен-Лорана «не интересовали другие люди». Он часто чувствовал
одиночество, даже когда его не оставляли одного, и часто его искал,
скрываясь от всех. Меланхолия и депрессия были почти постоянными его
спутницами. Как неоднократно замечалось, жизнь на вершине модного олимпа
могла морально подкосить и более крепких во всех отношениях людей, чем
он, а Сен-Лоран был хрупок. Алкогольная и наркотическая зависимость,
которую он фактически и не скрывал, подтачивала здоровье, ухудшала
внешность. Но на таланте это тем не менее никак не отражалось.
В 1983–1984 годах Метрополитен-музей в
Нью-Йорке устроил выставку его работ, и Ив Сен-Лоран был первым из
модельеров, кто при жизни удостоился такой чести. Несколько раз его
награждали орденом Почётного легиона, и каждый раз он получал следующую,
более высокую степень. Он… Он стал живой легендой…
В 2002 году Сен-Лоран отошёл от дел,
после чего проводил большую часть времени в Нормандии и в Марокко, а в
2008-м его не стало — причиной послужила злокачественная опухоль мозга.
Он умер в Париже, где и состоялись торжественные похороны, но прах его
был развеян в прекрасном ботаническом саду в Марокко, в месте, где он
проводил немало времени в поисках отдыха и вдохновения.
Диана Вриланд, редактор «Вога»,
человек, чьё мнение было одним из самых авторитетных в мире моды,
сказала тогда: «Шанель и Диор были гигантами. А Сен-Лоран был гением».
|
