Его имя давно стало символом
непринуждённой элегантности, его сдержанный, но при этом не лишённый
чувственности стиль равно импонирует и мужчинам, и женщинам. «Я
остановился в полушаге от того, чтобы сделать нечто удивительное,
точнее, то, что производит эффект и порождает всяческие споры.
Его будут называть «футуристом», а он
будет уверять, что не сделал ничего нового, что работал всегда только с
тем, что предоставлял ему сегодняшний день, а не завтрашний. Но того,
что у него необычное видение, не отрицает — «я всегда любил создавать
безумные вещи». И не для того, чтобы отличаться от остальных — просто
это внутренняя потребность…
Его справедливо называют одним из
самых влиятельных дизайнеров второй половины XX века. Одного того факта,
что он возглавил дом моды знаменитого Кристиана Диора, когда ему было
всего двадцать один и смог спасти от финансового краха и вдохнуть в него
новую жизнь, было бы достаточно, чтобы вписать его имя в историю моды.
Список домов «от кутюр» полон
блистательных имён и весьма… короток. Не считая тех, что входят в состав
парижского Синдиката Высокой моды сегодня, всего в нём около полусотни
названий.
Маленький мальчик, видевший ужас
атомной бомбардировки Хиросимы, выжил — выжил, чтобы стать самым
известным японским модельером в мире, чтобы соединить в своих работах
Восток и Запад, чтобы создать свой уникальный стиль — простота и
практичность, возведённые в ранг искусства.
«Я не буду ничего рассказывать, ничего
пояснять. Я делаю массу усилий, чтобы забывать, и я не могу рассказать
историю своей жизни, потому что, слава богу, я всё ещё живу. Я не могу
сказать правду» — так говорит о себе один из самых знаменитых кутюрье XX
и XXI веков.
Советский Союз был страной, в которой,
в силу самых разных причин, моде уделялось немного внимания. Что ж, тем
ярче на этом фоне выделялись те немногие, о которых восхищённо можно
было сказать «наш прекрасный модельер». И он — один из них.
Его яркие, жизнерадостные работы
привнесли когда-то в Высокую моду свежие нотки, дух молодости и веселья.
Японский дизайнер, поселившийся во Франции, он умел примирить между
собой Мексику и Румынию, Испанию и Китай, Индию и Египет, словом, самые
разные страны, которые могли быть очень далеко друг от друга, но в
складках тканей обретали общие границы и начинали дружить.
Его жизнь стала воплощением
«американской мечты», от бедного мальчика до миллионера, а выработанный
стиль — узнаваемым и желанным во всём мире, в том числе за пределами
Америки.
«Успех для меня неважен, это не то, о
чём я забочусь, к чему стремлюсь, — сказал он однажды, именно тогда,
когда успех к нему и пришёл. — Работа, одежда, клиенты, женщины — вот в
чём заключается для меня истинное удовольствие. Я никогда не обладал
особыми богатствами, но вокруг меня всегда были люди.
«Женщина должна знать, что иногда
платье может полностью изменить её судьбу», — сказал однажды Роберто
Кавалли. А уж ему, человеку, который, по собственному признанию, обожает
женщин и всю жизнь работает только для них, можно верить.
Её идеи — уникальны, её работы резко
отличаются от того, что делают другие дизайнеры, она вне школ, она
разрушает клише, она терпеть не может предубеждения, сохраняя при этом
гордость. Она англичанка до мозга костей, и при этом способна
эпатировать публику так, как не снилось представителям других, куда
более несдержанных наций.
Однажды он сказал: «Я не чувствую, что
достиг чего-то в этой жизни. Хотя я и признаю, что нам удалось
придумать несколько хороших вещей, я по-прежнему ищу, как сделать их
лучше и как открыть для себя новые горизонты».
Однажды она сказала в интервью:
«Обеспечивать себя, быть самодостаточной — вот что должно быть целью
всех женщин. Это философия одежды. Она предназначена для современных
женщин, женщин, которые достигают счастья не потому, что привлекают
мужчин своей сексуальностью, подчёркивая фигуры, а потому что привлекают
их своим умом».
Однажды про него было сказано:
«Наверное, это единственный из нынешних дизайнеров, работы которого
шестидесятилетние считают невероятными, а семнадцатилетние — очень
классными». Будучи родом из Японии, Ёдзи Ямамото, как и его талантливый
коллега Иссей Мияке, не стал строить свой стиль на национальной основе.
Когда знаменитого кутюрье Джанфранко
Ферре не стало — а было ему всего шестьдесят два — глава Национальной
палаты итальянской моды сказал о нём: «Он был уникальным, превосходным
дизайнером одновременно высокой моды и прет-а-порте.
Его звезда в своё время взлетела очень
быстро, и, как ни банально это сравнение, ярко сияла на протяжении всей
карьеры. Да и те, кто надевал одежду от Джанни Версаче, тоже
чувствовали себя звёздами, вне зависимости от того, были они ими или
нет.
Коко Шанель придумала «маленькое
чёрное платье», а она придумала платье с запа́хом — удобное,
универсальное, женственное. Идут годы, а оно, изменяясь совсем немного,
всё ещё остаётся в моде, занимая особенное место — как бы в ней, но и
вне её. Совсем как женщина, которая его создала…
Эта женщина доказала всему миру, что
гениальный модельер — вовсе не обязательно тот, кто создаёт
умопомрачительные наряды. Порой куда важнее создавать простые вещи, те,
которые будут носить каждый день, а, надевая, чувствовать себя не менее
уверенно, чем в роскошном платье…
За долгие годы работы он пробовал себя
не только в качестве модельера, а и фотографа, и режиссера, словом,
художника, который пытается познать мир, а потом выразить своё понимание
самыми разными средствами.
Его имя давно стало символом
непринуждённой элегантности, его сдержанный, но при этом не лишённый
чувственности стиль равно импонирует и мужчинам, и женщинам. «Я
остановился в полушаге от того, чтобы сделать нечто удивительное,
точнее, то, что производит эффект и порождает всяческие споры. 
